http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=151085
На сайте маяка содержание разговора передачи с Лешей.
Полностью интервью слушайте в аудиофайле.
Нажимайте кнопку слушать!!!! Про 5 песен на 5 - это я написала. И про Нежную любовь тоже.
Эту песню можно скачать на chumweb.narod.ru
Вот содержание
Гость: Алексей Чумаков - певец
ТРАХТЕНБЕРГ: У нас в гостях Алексей Чумаков. Мы сейчас будем писать его биографию. Привет, Алексей.
ЧУМАКОВ: Добрый вечер всем: Алла, Роман и радиослушатели, всем привет!
ДОВЛАТОВА: Леша, привет. Нам написали слушатели, которые уже ждали твоего присутствия в эфире. «Ужасно люблю Чумакова. Очень понравилось, как он снялся в вашей передаче «Пять песен на пятом». Это тебе респект.
ТРАХТЕНБЕРГ: А ты не снимался в «Тайнах следствия»?
ЧУМАКОВ: Я снимался, «Тайны некрологов», это моя самая ранняя работа.
ТРАХТЕНБЕРГ: Нет, это другое. «Тайны следствия» - это замечательный сериал, где снимается Довлатова. Собственно говоря, этим он и замечателен. Там еще Садальский.
ДОВЛАТОВА: Нет, Садальский не там, там - Анна Ковальчук. Это самый популярный, он получил ТЭФФИ, единственный сериал, который получил ТЭФФИ. Но не об этом, а мы о Леше говорим.
ТРАХТЕНБЕРГ: Да, мы говорим о передаче «Пять песен» и о твоем звездном выходе. Расскажи, Алексей, твои ощущения от Аллы Довлатовой, за что ты любишь Аллу Довлатову, что тебе в ней нравится?
ДОВЛАТОВА: Нет, право, не надо.
ЧУМАКОВ: Алла Довлатова - потрясающе талантливый и красивый человек, профессиональный.
ДОВЛАТОВА: Нет, ну про его участие надо говорить.
ЧУМАКОВ: Да-да-да, а я…
ТРАХТЕНБЕРГ: А ты скромненько вышел и рассказал. А теперь вернемся, Алексей, к тебе.
ЧУМАКОВ: А можно все-таки Алексей-то скажет что-нибудь?
ТРАХТЕНГБЕРГ: Не надо, он уже все сказал, что нужно было. Он тебя похвалил, что тебе еще надо?
ДОВЛАТОВА: Нет, а он хотел рассказать о своем.
ЧУМАКОВ: Нет, я хотел сказать о себе, Роман.
ТРАХТЕНБЕРГ: Нас детство интересует.
ЧУМАКОВ: Нет, я просто в детстве участвовал в этой передаче и хотел бы сказать о детстве.
ТРАХТЕНБЕРГ: Ты так давно ее ведешь уже?
ЧУМАКОВ: Да. Просто мое детство закончилось всего лишь год назад. А до этого я находился на «Пять песен на пятом» и потрясающе кайфанул от эфира, потому что именно после этого у меня даже повысился гонорар. Так что, Роман, и вам есть смысл там спеть.
ТРАХТЕНБЕРГ: Мне больше уже не дадут, и так уже скрепя сердце считают купюры. Алексей, итак, начнем с самого начала. Где же ты родился, в каком городе?
ЧУМАКОВ: Родился я в роддоме в городе Самарканд. Это - Средняя Азия. Ничего с узбеками я общего не имею.
ТРАХТЕНБЕРГ: Но похож немножко.
ЧУМАКОВ: Да-да-да, конечно, похож, но не имею.
ДОВЛАТОВА: Ну, я думаю, что Леша так же похож на узбека, как ты на казаха, у меня такое ощущение. А казахи - это мои любимые мужчины.
ЧУМАКОВ: Я думаю, я меньше похож на узбека. Но хочется сказать, что я болгарин по нации. Я родился там, потрясающе вырос.
ДОВЛАТОВА: Какой у тебя сейчас рост?
ЧУМАКОВ: У меня сейчас потрясающий рост, взлет просто, у меня 1 метр 92.
ДОВЛАТОВА: Тогда ты действительно потрясающе вырос.
ТРАХТЕНБЕРГ: Так себе рост. Лешенька, давай, пожалуйста, все по порядку. Значит, ты родился в Самарканде. Расскажи, пожалуйста, о своих родителях, чем занимались твои родители.
ЧУМАКОВ: Мама у меня врач-физиотерапевт, папа у меня мастер на все руки. И, кстати, у меня мама сидит за моей спиной.
ДОВЛАТОВА: Очень красивая и интеллигентная женщина. Хотелось бы, конечно, чтобы она зашла к нам в студию, но она скромная очень.
ТРАХТЕНБЕРГ: Давайте позвоним еще Садальскому, у меня есть предложение.
ЧУМАКОВ: Вы знаете, Садальский к моей маме не имеет никакого отношения.
ТРАХТЕНБЕРГ: Ну, может, мама твоя смотрела передачу «Пять песен», которую вела замечательная, несравненная, красивая, талантливая, профессиональная Алла Довлатова.
ЧУМАКОВ: Я думаю, что моя мама, равно как и ваша мама, смотрит все, что связано с нами.
ТРАХТЕНБЕРГ: Итак, смотри. Мама - врач, а отец?
ЧУМАКОВ: Мастер на все руки.
ТРАХТЕНБЕРГ: А работа?
ЧУМАКОВ: Художник-оформитель, но мастер на все руки.
ТРАХТЕНБЕРГ: То есть ты родился в такой гуманитарной семье, вот что интересно.
ЧУМАКОВ: Полный гуманитарий, да.
ТРАХТЕНБЕРГ: И в Самарканде тебя воспитывали дома либо тебя отдали в детский садик?
ЧУМАКОВ: Слава Богу, что меня не отдали в детский домик, а отдали в детский садик, я ходил туда, наверное, лет с пяти, может быть, с трех, я уже не помню, надо у мамы спрашивать. Но пошел в школу я с нулевого класса, представляете? То есть я на год умнее тех, кто пошел с семи.
ТРАХТЕНБЕРГ: Почему это?
ДОВЛАТОВА: С шести лет пошел.
ЧУМАКОВ: Да, шестилетка. Я на год умнее.
ТРАХТЕНБЕРГ: А, на год умнее. А тебе сколько лет сейчас?
ЧУМАКОВ: Мне сейчас 27 с половиной. И три дня.
ДОВЛАТОВА: Значит, ты умнее тех, кому 28,5?
ЧУМАКОВ: Существенно. Но немного глупее, кому 29,5, ровно на год.
ТРАХТЕНБЕРГ: И ровно вполовину глупее, чем наша Светка, звукорежиссер. Она сидит бабушка-старушка. Видишь, мы ее все хотим переделать, у нас пластический хирург вчера был.
ЧУМАКОВ: Ну и как?
ТРАХТЕНБЕРГ: Я пока не решил, что я в ней хочу изменить, в ней все, по-моему, идеально.
ДОВЛАТОВА: А у Светы есть муж. Я думаю, что сначала надо спросить его.
ЧУМАКОВ: Значит, вы любите бабушек-старушек, Роман, получается так?
ТРАХТЕНБЕРГ: Да. Бабушка, она такая красавица, старушка-веселушка.
ДОВЛАТОВА: Девушки его не любят, поэтому приходится бабушек любить.
ТРАХТЕНБЕРГ: Любовь с бабушками. Но бабушки меня тоже не любят, не вышел я рожей, к сожалению. Вот смотрю на тебя, Алексей, и завидую тебе.
ДОВЛАТОВА: Это чувствуется, кстати, слышно, что завидуешь.
ТРАХТЕНБЕРГ: Итак, детский садик был совершенно обыкновенный?
ЧУМАКОВ: Кстати, надо у мамы спросить - вышел ли я рожей?
ТРАХТЕНБЕРГ: Вышел. Я тебе скажу так: женщинам нравятся такие, как ты.
ЧУМАКОВ: Да? Спасибо.
ТРАХТЕНБЕРГ: Скажи мне, Алексей, детский садик был обыкновенный или с каким-то уклоном, может быть?
ЧУМАКОВ: Да, он был с уклоном в 45 градусов. Я помню, что было обратно тяжело подниматься. Ну, на самом деле был совершенно обычный детский садик, где мы все интернациональные дети - узбеки, таджики, евреи, армяне, русские - ладили между собой. Какое-то такое время было беззаботное. А сейчас детский сад - это все-таки тенденция статуса и так далее, где-то подороже, где-то подешевле. А там у нас все были вместе. Все мы играли, играли не только в доктора, но и в какие-то более приятные и приличные игры.
ТРАХТЕНБЕРГ: Вот, кстати, все играли в докторов, как я сейчас понимаю, даже в мое дремучее детство тоже играли в докторов, но никто об этом не рассказывал. Может, поговорим об этом?
ЧУМАКОВ: Давайте поговорим. Просто в этот момент я всегда спал. Я ленивый, такой сонный мальчик.
ТРАХТЕНБЕРГ: Понятно. То есть все самое интересное в детском саду прошло мимо тебя.
ЧУМАКОВ: Нет, я был экспонатом - вот в чем вопрос. То есть я спал…
ДОВЛАТОВА: Лечили тебя.
ТРАХТЕНБЕРГ: И рассматривали, я думаю…
ЧУМАКОВ: Лечили-лечили-лечили, так и не вылечили.
ДОВЛАТОВА: Но мне кажется, что ты, судя по твоей хорошей фигуре, наверняка занимался в детстве спортом. Каким?
ЧУМАКОВ: Ну так, немножечко. И в баскетбольчик чуть-чуть, и ходил на какие-то восточные единоборства немножко очень. Но на самом деле спорт и я - это антонимы.
ДОВЛАТОВА: А музыка?
ЧУМАКОВ: А музыка и я - это не скажу что синонимы, это немножко нескромно, но это то, что я люблю больше всего в жизни.
ДОВЛАТОВА: Но мама поняла в каком-то твоем возрасте, что ты талантливый ребенок музыкально?
ЧУМАКОВ: Мама с папой поняли это сразу и не препятствовали мне в моем развитии в музыкальной сфере.
ДОВЛАТОВА: То есть ты пошел в музыкальную школу?
ЧУМАКОВ: Да, на класс ударных инструментов.
ДОВЛАТОВА: Да ладно! Играл на самом любимом инструменте Петра Первого? Он всегда говорил: барабан - потрясающий инструмент, никогда не фальшивит.
ЧУМАКОВ: Нет, на самом деле он фальшивит, просто никогда фальшиво не играли при Петре Первом.
ДОВЛАТОВА: Просто Петр Первый об этом не знал.
ЧУМАКОВ: Да. Но я так и не закончил по одной простой причине, что я не хотел учить теорию музыки, а это самое главное, вот эти гаммы все.
ТРАХТЕНБЕРГ: А с какого возраста ты пошел?
ЧУМАКОВ: Ну, лет, наверное, с восьми.
ТРАХТЕНБЕРГ: А вот первых два года в школе что делал?
ЧУМАКОВ: Приблизительно то же самое, что делают все 7-летние и 8-летние мальчики и девочки: я учился.
ТРАХТЕНБЕРГ: Некоторые учатся в балетных училищах, в фигурном катании.
ЧУМАКОВ: О, Роман, я даже был до школы в некоей такой секте под названием «Кукольный театр». Я лепил из глины…
ТРАХТЕНБЕРГ: Из пластилина. Пластилин нежней, чем глина…
ЧУМАКОВ: Да-да, типа того. И делал папье-маше. Но поскольку я ненавижу кукол во всех их проявлениях, поэтому я ушел оттуда. Знаете, какая-то куклофобия такая у меня.
ДОВЛАТОВА: Ой, ну это так хорошо. Вот Сергей Зверев, например, он играл в куклы. А ты, наверное, играл в машинки, по тебе просто видно.
ЧУМАКОВ: Я играл и в машинки. Я вообще очень мало играл, я был таким домоседом. Я достаточно старался делать уроки, я даже отучал своих одноклассников от каких-то вредных привычек. Я был самым крупным, поэтому бил их по голове очень часто.
ДОВЛАТОВА: А какие у них были вредные привычки?
ЧУМАКОВ: Ну, кто-то там пытался начинать курить, кто-то там дергал девочек за косички…
ТРАХТЕНБЕРГ: Это в семилетнем возрасте?
ЧУМАКОВ: Нет, уже в средних классах, это где-то шестой, пятый класс.
ДОВЛАТОВА: А мне кажется, ты наверняка был влюблен в какую-нибудь учительницу.
ЧУМАКОВ: Нет, я в учительницу не был влюблен. Вы знаете, я был таким немножко пухлым, полненьким мальчиком.
ТРАХТЕНБЕРГ: А чего ты сейчас так похудел тогда?
ЧУМАКОВ: Роман, а вы почему так похудели?
ТРАХТЕНБЕРГ: Потому что мне стало тяжело стоять на сцене. Как софиты включают, пот начинают капать с кончика носа. Три ступеньки поднялся - уже говорить не можешь.
ЧУМАКОВ: На самом деле, я думаю, что потеете вы оттого, что хорошо работаете. Потому что я тоже потею быстро.
ТРАХТЕНБЕРГ: Ну да. А работа у меня - не бей лежачего: рот открыл - рабочее место готово к работе, закрыл - убрано.
ЧУМАКОВ: Зато постоянно не хочется пить, потому что пот попадает в рот, и вроде как-то обмен жидкостей происходит постоянно.
ТРАХТЕНБЕРГ: Но выпить хочется постоянно.
ЧУМАКОВ: Ну, выпить можно с собой носить с надписью: вода, например.
ТРАХТЕНБЕРГ: Да и так приносят, все знают, что бы там не было написано, Трахтенберг все равно напьется.
ЧУМАКОВ: Напьется и выпьет абсента. Да, надо худеть. Но как-то меня девочки особо не жаловали.
ДОВЛАТОВА: То есть ты не нравился?
ЧУМАКОВ: Да нет. Я такой был полненький, круглолицый, на бочок у меня была такая стрижка. Мама, конечно, сейчас сидит и думает: ох, какой же ты дурачок, Леша, ты же был такой красивенький. Но, все-таки девочки как-то обходили меня стороной. Но это не повлияло, несмотря на то, что я в шоу-бизнесе, сформировать на себе правильную ориентацию.
ДОВЛАТОВА: Об отношениях с девочками Алексея Чумакова вы услышите буквально через несколько секунд.
Хорошо еще не интересуется, где мы слышали "Балалайку" и ладно. 
